Лирические песни,
называемые в народе «долгими», «протяжными» или «проголосными», также относятся к бытовым. По содержанию они чрезвычайно разнообразны. На первом месте семейно-бытовые песни, из которых особенно выделяются песни типа «Лучины» и белорусской бытовой «Человек жану бьець», повествующие о бесправном положении молодухи в чужой семье, всяческих притеснениях со стороны нелюбимого мужа и лютого свекра со свекровью. В лирических песнях звучали также горькие проникновенные слова о подневольном труде и бесправном положении крепостных крестьян, о рекрутской, солдатской, бурлацкой, ямщицкой жизни и т.п. Во многих из них, как, например, бурлацких, «разбойничьих», содержались социальный протест бунтарской стихии, едкая ирония по отношению к царскому строю, роднящие их с историческими песнями о вождях крестьянского восстания - С. Разине и Е. Пугачеве. Тем более, что большинство исторических песен о крестьянских восстаниях XVII и XVIII веков стали замечательными образцами лирических песен.
Общей для бурлацких, «разбойничьих», а также ямщицких песен, является основа их поэтического стиля, связанная с излюбленным образами русской природы: леса дремучего, степи широкой, дальней дороженьки, Волги-матери, ночи темной, солнца красного.
Характеристике протяжной русской песни посвящено немало строк великих русских писателей: А.С.Пушкина, Н.В. Гоголя, Н.А. Некрасова, А.П. Чехова, М. Горького и др. Так, в стихотворении «Зимняя дорога» А.С. Пушкин пишет о «разгулье удалом» и «сердечной тоске» ямщицких песен.
В рассказе «Певцы» И.С. Тургенев рассказывает о своеобразном состязании двух народных исполнителей-мастеров. Буквально потрясающее впечатление произвело на него протяжная песня «Не одна во поле дороженька пролегла»: «Певец пел и от каждого звука его голоса, - отмечал великий писатель, - веяло чем-то родным и необозримо широким, словно знакомая степь раскрывалась перед нами, уходя в бесконечную даль. У меня, я чувствовал, закипали на сердце и поднимались к глазам слезы...».
Утонченную характеристику женской протяжной песни находим мы в рассказе А.П. Чехова «Степь»: «Неожиданно послышалось тихое пение. Где-то не близко пела женщина, а где именно и в какой стороне, трудно было понять. Песня тихая, тягучая и заунывная, похожая на плач и едва уловимая слухом, слышалась то справа, то слева, то сверху, то из-под земли, точно под степью носился невидимый дух и пел ... ему стало казаться, что это пела трава: в своей песне она, полумертвая, уже погибшая, без слов, но жалобно и искренно убеждала кого-то, что она ни в чем не виновата, что солнце выжгло ее понапрасну; она уверяла, что ей страстно хочется жить, что она еще молода и была бы красивой, если бы не зной и не засуха».
Музыкальный язык протяжной песни необычайно выразителен. Это точная, строгая и прекрасная речь, в которой нет ненужных длинных нот, лишних или бессодержательных оборотов. Лучшие лирические песни, бытующие, быть может, многие десятки и сотни лет в том виде, в каком мы их знаем, являются результатом длительного отбора наиболее ярких, выразительных и необходимых интонаций и попевок. Мелодика лирических песен, сравнительно с бытовыми обрядовыми и эпическими, отличается более обобщенным, синтетическим характером, она песенна в настоящем смысле этого слова.
