Песня
В эти же годы, когда создавались опера на русский текст, сонаты Мадониса, развивалась русская вокальная лирика. В отличие от кантов XVII века, она уже была чисто светская. В рукописных сборниках кантов к середине столетия появляются наряду с духовными и панегирическими произведениями этого жанра, первые образцы любовно-лирических, реже застольных или шуточных кантов. Авторы их неизвестны, но можно предположить, сочинялись они грамотными любителями музыки из городских слоев. Расцвет русской вокальной лирике стал своеобразной предтечей русского романса. На первых порах это было еще угловатое, наивное, «неуклюжее» светское искусство. Но в нем уже проявилось яркое личное чувство, некоторая сентиментальность и неповторимая мелодичность. Воспевается «безмерная любовь», «прекрасные розы», «неисцельные раны»... Со временем изменяется весь стиль кантов: их мелодика становится более субъективной, индивидуально выразительной, иногда чувствительной, диапазон ее расширяется, регистр повышается, оживляется движение, возрастает организующая роль ритма. Некоторые канты были выдержаны даже в движении полонезов или менуэтов. Канты такого рода как и близкие по стилю изложения европейские песни полубытового характера, исполнялись голосом соло (или двумя голосами, как дуэт) с сопровождением гуслей, позже клависина.
В XVIII веке канты получили широкое распространение, стали бытовым искусством русского города. Именно в это время среди лирических и старинных духовных кантов в сборниках появились первые записи русских народных песен в характерном стиле кантов: «Ах реченьки, реченьки, холодные водоньки», «Ивушка, ивушка зеленая моя», «За морем синичка», «Ах матушка, жениха, жениха» и многие другие. И лишь после того, как русская песня в течение нескольких десятилетий собиралась и фиксировалась безымянными составителями и начался выпуск печатных сборников народных песен. Таким
образом, в XVIII веке в истории русского народного творчества начался новый этап - этап собирания и обработки народных мелодий - обогативших музыкальную культуру и духовную жизнь российского
общества.
Наряду с безымянными рукописными сборниками кантов - этим песенным репертуаром города, в середине XVIII века вышел печатный сборник вокальной лирики под названием «Между делом безделье, или собрание разных песен» (1759). Известен автор этого сборника Григорий Николаевич Теплов (1711-1779), это был просвещенный любитель музыки (играл на скрипке, пел, дирижировал), в молодости завершил свое образование за границей, впоследствии видный сановник, почетный член Академии наук. Если тексты песен рукописных сборников в большинстве принадлежали неизвестным авторам (как исключение встречаются тексты Ломоносова, Тредиаковского), то тексты песен Г.Н. Теплова заимствованы у известных современных ему поэтов - Сумарокова, Елагина и др. В отличие от песен рукописных сборников, песни Теплова охватывали лишь любовно-лирические, преимущественно сентиментальные песни, жалобы несчастной, неразделенной любви (или разлуки). Среди 17 песен тепловского сборника иных произведений нет. Сопоставление поэтического текста и музыки и анализ музыкального изложения этих песен позволяют сделать вывод о своеобразном происхождении их стиля. Г.Н. Теплов охотно использовал такие западно-европейские музыкальные жанры как менуэт (старинный французский танец) и сицилиана (сицилийский народный танец или песня). А в тех случаях, когда он не обращается к этим жанрам - выдерживал характерное ритмическое движение какого-либо танца. При этом сама фактура его песен, их мелодический склад, - несомненно, инструментального типа: инструментальные пассажи в мелодии, как будто бы совсем не
связанные с поэтической декламацией, высокая тесситура1, резкие скачки.
Как и большинство кантов, песни Г.Н. Теплова выдержаны в трехголосном изложении; средний голос часто вторит верхнему, но басы носят чисто инструментальный характер (иногда тремоло в басу, часто барабанные басы). По-видимому, здесь, как в большинстве берлинских или венских (даже гайдновских) песен XVIII века, предполагалось непременное участие клавесина, который исполнял все три голоса песни.
При этом верхний голос, исполнявшийся вокально, шел в унисон с клавесином.
В отличие от традиционных кантов песни Теплова шире по своим масштабам (хотя тоже куплетны) и имели гораздо более непосредственную связь с салонно-бытовыми формами западно-европейской музыки, особенно с характерной мелодико-ритмической структурой этих форм. Примером может служить одна из песен сборника «Где мне укрыться, злобная судьбина, где мне удобней воздыхать», выдержанная в движении менуэта.
Сентиментальная патетика ее текста («Страсть смертельная,,,», «Тайна сокровенна,,,») в сочетании с простенькой спокойно-галантной музыкой менуэта производит своеобразное впечатление некоторого простодушия и наивности. Таков вообще характерный стиль ранней русской вокальной лирики.
Песни Г.Н. Теплова быстро обрели популярность, перепечатывались в различных сборниках, по видимому, удовлетворяя пробудившиеся стремления русского общества к новым лирически-музыкальным жанрам, к песне-романсу с ее новой поэзией личного чувства, пришедшей на смену отвлеченно-морализующим тенденциям духовной лирики.
