Записи и обработка народных песен
Русское народно-песенное творчество оплодотворяло в XVIII веке все новые музыкальные жанры. Под его непосредственным воздействием складывалась новая - светская и профессиональная - русская музыкальная культура. Вместе с тем в XVIII веке, во-первых, неуклонно расширился круг тематики народной песни в связи с изменением бытового уклада страны. Во-вторых, особое место заняла городская песня, которая приобщилась отчасти к формам, приемам и стилю профессиональной музыки. В-третьих, началась запись и обработка русской песни. И, если опера складывалась под влиянием песенной мелодики, то само изложение песен происходило под растущим воздействием оперного стиля и вообще стиля профессионального музыкального искусства.
До XYIII века, по-видимому, не имели такого распространения песни, «служилого люда», песни солдатские, матросские, которые сблизились с песнями крестьянскими, былинами, составляя значительный раздел народно-песенного творчества. Складываются, например, песни о русско-шведской войне (1787 - 1790 гг.) при Екатерине II. Появляются даже песни «о перемене солдатской прически» при Павле I. Создаются песни о выдающимся полководце А.В. Суворове. Большой популярностью пользовалась матросская песня: «Буря море раздымает, а ветер волны подымает». Зарождается рабочая песня в связи с устройством новых заводов при Петре I.
Все песни, так или иначе связанные с городской культурой, как, например, те же солдатские песни, уже не могли быть совершенно отгороженными от профессионального искусства. Если во множестве безымянных рукописей сборников песен XVIII века мы находили «морскую» песню «Буря море воздымает», то только потому, что несомненно, образцом популярного народного искусства. Вместе с тем эта песня уже испытала на себе влияние искусства профессионального: ее мелодия гармонизована, может быть даже слегка изменена при записи.
Наполненный бурными социальными потрясениями и конфликтами XVIII век выдвигает и многочисленные новые песни восстания, песни, связанные с образом Емельяна Пугачева, мятежных казаков.
Примечательно то, что народно- героическое искусство было проникнуто глубокой лирической теплотой и овеяно поэзией природы. Образы поэтической природы ярко отражены в этих песнях, хотя образ матушки-Волги явно преобладает над другими. Можно привести много примеров подобных песен: «Не шуми ты, мати зеленая дубравушка», «Что пониже было города Саратова», «Уже не травушка в чистом поле зашаталась». Но наряду с лирико-героическими песнями среди песен восстания немало было удалых плясовых.
Новый период истории народной песни открылся, когда песня стала записываться. До сих пор историки, музыковеды судили о ранних записях русских песен преимущественно по сборникам гуслиста Трутовского и Прача. Между тем одновременно с появлением этих сборников и даже до их составления производились многочисленные записи песен, которые все еще остаются неизвестными или мало известными, хотя и представляют не меньший интерес, чем записи Трутовского и Прача. В рукописных сборниках кантов и песен XVIII века, наряду с различными вариантами некоторых напевов, опубликованных Трутовским и Прачем, содержится множество других песен, записанных безымянными собирателями и любителями. Частично эти сборники относятся к более раннему времени, чем печатные сборники Трутовского и Прача, что придает им особый исторический интерес.
Записи народной песни появились в рукописных сборниках кантов, примерно, с середины XVIII века. B рукописные сборники попадали русская крестьянская песня в городской «интерпретации» или в обычной для сборников обработке, городская или мещанская песня (посад), получившая самое широкое распространение в городе (в обработке обычного для рукописных сборников стиля). В сборниках встречается песня «искусственная», с явными следами влияния книжной и школьной поэзии, но все же достаточно распространенная в городе (в той же обработке). Четких граней между этими группами песен, а так же между ними и кантами более старинной традиции в рукописных сборниках провести нельзя. Здесь основное значение имеет то, что все эти группы песен, независимо от их происхождения, объединены единым стилем городского песенного репертуара,
со всеми его исторически сложившимися, иногда старинными
традициями.
В отличие от песен Теплова, исключительно любовно-лирических, народные песни в рукописных сборниках поражают широтой своей тематики. Здесь и глубоко лирическая песня, как «Ивушка, ивушка зеленая моя», и шуточные побасенки «За морем синичка», «Приказал боровик сам большой полковник», и повествовательная, эпическая песня «Что пониже было города Саратова», и замечательная сказка о хмеле «Ах никто, братцы, про хмелюшка не знает» и многие другие.
Каков же утвердился метод в записи и обработке народных песен в рукописных сборниках? Он весьма своеобразен. Ведь бытовая как искусство устной традиции здесь впервые фиксируется в нотной записи. До сих пор она непрерывно изменялась, как бы варьировалась в процессе устной передачи. Теперь же один из ее вариантов стал письменным памятником в полном смысле этого слова. Разумеется, сам по себе момент записи песни мог внести в ее содержание заметные изменения, что было присуще искусству устной традиции.
Составители рукописных сборников, впервые записавшие и обработавшие мелодии русских песен, были, конечно, любителями музыки. Они обладали некоторой профессиональной грамотностью, но не были культурными профессионалами. Однако, они подали вдохновляющий пример; вслед за ними записи и обработки народной песни начали делать уже и музыканты-профессионалы.
Ранее чем появились печатные сборники русских песен, составленные музыкантами народно-песенные тексты, были впервые опубликованы в «Собрании разных песен» Н.Д. Чулкова (четыре части, 1770-1774). Актер, известный писатель и литературный деятель того времени - Чулков включил в свое «Собрание» самые различные песни, в том числе и песни народного происхождения. Первые печатные сборники русских песен с нотами испытали на себе некоторое влияние Чулкова в смысле подбора материала; многие песни попали к Трутовскому, а затем к Прачу.
В.Ф. Трутовский (1740-1810) по роду своей деятельности хорошо знал русскую песню.
Он был певцом (не оперным и не церковным), а исполнителем именно народных песен, певцом-гуслистом и композитором. Выходец с Украины Трутовский жил и работал в Петербурге - сначала в качестве лакея, а затем как певец и гуслист при дворе. Возможно, что он черпал материал для своего издания песен отчасти из рукописных сборников (как делал и Чулков). Многие же песни, вероятно, он помнил сам и записывал на слух. Его «Собрание русских простых песен с нотами» состояло из пяти частей; которое выходило с 1776 года вплоть до конца XVIII века. По содержанию, принципам составления «Собрание» все же близко Чулковскому сборнику, т.е. включало песни народного происхождения, «книжные», профессиональные.
Но сам Трутовский полагал иначе. В «предуведомлении» в первой части «Собрания» он писал, что собирал «русские простые песни». Здесь он изложил метод записей и обработок песен: «Я вознамерился в удовольствие многих любителей издать в печать сии собранные мною русские песни с тем, чтобы их петь в один голос так, как они обыкновенно поются; но кто же захочет петь или играть на инструментах, не откидывая бас, то составлено будет согласие (т.е.гармония). Я должен еще предуведомить охотников, что сие мне стоило немалых трудов, ибо я во всякой почти песне находил в речах великую неисправность и принужден был в некоторых местах прибавлять и убавлять, подводя их порядочно под ноты». Таким образом, записывая и гармонизируя песни, Трутовский сознательно изменял их и считал это полезным.
В изданный Трутовским сборник вошли городские сентиментальные песни-романсы, которые получили широкое распространение, поэтому не могли резко отделяться от народных городских песен, например, «Хоть черна ряса кроет мой сильный жар в крови». Нашлось место в сборнике и для шуточных песен, быть может, даже скоморошьего происхождения: «Вдовушка по сеничкам похаживала» или «За воротами черничка гуляла».
Как первый собиратель песен и русский музыкант Трутовский оказал воздействие на Прача. С другой стороны, заключительные части «Собрания» Трутовского, вышедшие после сборника Прача, испытали на себе влияние «европейского» профессионализма песенных обработок Прача.
Обе части «Собрания народных русских песен с их голосами» Прача появились в 1790 году и неоднократно переиздавались. Из «Собрания» Прача Бетховен позаимствовал мелодии для своих «русских» квартетов (ор. 59). В своей работе Прач опирался на пример Трутовского и был, кроме того, связан с целым кругом русских любителей во главе с просвещенным покровителем искусств Н.А. Львовым, проявившим большой интерес к русской народной песне.
Сам Прач был опытным музыкантом и учителем музыки, сделал ряд приложений современных русских опер, написал школу для фортепиано, немного сочинял.
Многие песни из сборника Трутовского перешли в сборник Прача, но последний оказался более последовательным в подборе именно народных песен. По видимому, в кружке Львова, в который он входил, выработались уже определенные взгляды на собирание песен и были сделаны попытки их первоначальной систематизации. В «Собрании» Прача песни делятся на протяжные, плясовые, свадебные, хороводные, святочные и малороссийские. Львов предпослал первой части «Собрания» собственное предисловие - «О русском народном пении», в котором обосновал эту систематику и проводил аналогию между русской народной музыкой и древнегреческой музыкальной культурой (снова обращение к античности).
Что касается обработки мелодий у Прача, а также в рукописных сборниках, то сходство и различие обусловлены здесь тем, что Прач воспринял простейший музыкальный склад (гармония, мелодико-ритмическая структура) от современного ему западноевропейского искусства. Рукописные сборники основывались как на заимствованном из Европы музыкальном складе, так и на собственных, постепенно выработанных традициях.
Прач, конечно, не «изобрел», не «придумал» своего стиля в изложении песни. Он только особенно последовательно развил те приемы ее изложения, которые намечались в русском городском быту XVIII века. С этой точки зрения и гармония, и мелодико-ритмическое движение песен в его сборнике, как бы они не были близки западным образцам, представляют характерные особенности новой русской городской песенной культуры.
Многие песни из записанных Прачом пользовались долгой и широкой популярностью. Некоторые из них, например, «Во поле береза стояла», «За морем синичка», «А мы просо сеяли», с удовольствием поют и в наше время.
Если Прач не мог еще положить начала научно-этнографической записи песен, то вслед за Трутовским и рукописными сборниками утвердил, «узаконил», зафиксировал тот особый стиль городской бытовой обработки песен, который складывался еще до него и оказался жизнеспособным надолго. Судя по тому, что в течение всего XIX века в бытовых сборниках песен фигурируют песни Прача почти в неизменном изложении, можно утверждать, что Прач своими обработками песен действительно укрепил новое стилевое образование, которое имело художественные корни во всем музыкальном
быту.
Помимо записей, распространенных в быту народных песен, в XVIII веке началось собирание старинных песен-былин, исторических, скоморошных, зародился повышенный интерес к русской песенной старине. Известен случай, когда составитель рукописного сборника песен отбирал из всего песенного репертуара главным образом песни старинного происхождения (былины и исторические) и присоединял к ним лишь очень немногие современные бытовые, в большинстве шуточные. Известно, кто был этим составителем. Опубликованный в 1804 году «Сборник» носит имя Кирши Данилова, означенное на одном из листов рукописи. В 1818 году вышел «Сборник» под названием «Древние российские стихотворения». Составление же его относится, вероятно, ко второй половине XVIII века, а может быть, даже ко времени Петра I (одна песня упоминает «емператора Петра»). Предполагают также, что песни были собраны с Западной Сибири.
По своему содержанию и по самой записи песен сборник Кирши Данилова заметно отличен от множества рукописных сборников кантов и песен XVIII века и от сборников Трутовского и Прача. Составитель, видимо, не следовал сложившейся тогда традиции обработок песенных мелодий и действовал весьма самостоятельно. В сборник входят самые различные былины: о Добрыне, о госте Терентьище, о Василии Буслаеве, о Чуриле Пленковиче, об Алеше Поповиче, исторические песни о царе Алексее Михайловиче, о Степане
Разине, о князе Репнине, о Скопине-Шуйском, о Борисе Шереметьеве и несколько песен шуточных, вроде побасенке «Свиньи хрю, поросята хрю».
Мелодии записаны одноголосно и не подтекстованы, как будто предназначены для инструментального исполнения. Тактовые черты частью проставлены, начертания нотации - европейское, очень отличное от старинной киевской нотации других рукописных сборников. По-видимому, составитель был далек от традиций церковной или духовной музыки.
Надо полагать, что вероятнее всего Кирша Данилов записал напевы былин не непосредственно с голосом, а прослушав или подобрав их на каком-либо инструменте. Об этом говорит группировка нот и высокая тесситура мелодии.
Помимо перечисленных песен, отдельные народные песни печатались и в других сборниках песен XVIII века. В то время уже было трудно отделить народный песенный репертуар от профессионального - народная песня звучала всюду. Однако, если записи и обработки русской песни XVIII века по своему стилю имели много общего, то сборник Кирши Данилова стоит в их ряду особняком. В итоге сборник Кирши и другие сборники песен XVIII века объективно подчинялись одной исторической цели и открыли первый этап изучения народного творчества, стали чрезвычайно важной ступенью на пути становления русского национального искусства.
